11 января Православная церковь празднует память 14 тыс. вифлеемских младенцев. В этом году сестры монастыря с Матушкой Игуменией присутствовали на престольном празднике в Саратовском Свято-Алексеевском монастыре. До возрождения монастыря в этом месте существовал абортарий. И Матушка Феодосия решила в память об этих страшных жертвах и дабы шла молитва за них, один из храмов, находящийся в цокольном этаже собора Божьей Матери Одигитрия, посвятить Вифлеемским младенцам.
Так получилось, что земля, обагренная детской невинной кровью, освящается молитвами тех, кто навсегда остались ангелами, даже более того, мучениками за Христа. Проблема абортов, к сожалению, эта страшная проблема современной России, всего ее исторически-нравственного, духовно-мистического существования. Потому что из узко-национальной, вследствие своих масштабов, она превращается в глобально-апокалиптическую.Нация, уничтожающая свое потомство, просто неизбежно обречена на исчезновение.
Владыка Лонгин, митрополит Саратовский и Вольский, служивший в этот день Литургию, очень точно заметил в своей проповеди: Патриарх Павел Сербский как-то ответил сербам, призывавшим оружием вернуть принадлежавшее когда-то им Косово:» Да, Косово сейчас принадлежит албанцам-мусульманам, но Бог наверное, решил, что им оно нужнее, поскольку в то время, как албанка родит пять детей и с любовью их воспитает, сербка-христианка сделает пять абортов». Поэтому когда мы раздражаемся и ворчим на мигрантов, едущих к нам из разных близлежащих республик, нам стоит задуматься о том, что судя по нашей демографической ситуации, через десятки лет наши земли будут заселены ими, в то время, как мы , нарушившие закон Божий, вымрем с лица нашей земли.»
Иногда смотришь с умилением, как ощенившаяся собака или окотившаяся коза, с чувством полноты своего материнского счастья обхаживают свое потомство, девять ли их, один ли, неважно, сколько дал Бог, и думаешь, неужели чувство любви только в инстинкте животного может сохраниться? А нам, наша честь и слава, отвратительнее какого-нибудь котенка, что стоит ей только робко постучаться, чтобы ее впустили в этот мир, в дверях ее встречает холодный нож и безымянная могила под надписью: «Биоматериал». Если наша честь и слава, помните, как у Льва Толстого в «Войне и мире»: Долли выводила всех своих многочисленных детей в свет, чтобы быть во всей своей красе», — вся наша краса — это биоматериал, то мы сами кто такие? Фарш для очередной мясорубки? Но… пока 14 тыс. вифлеемских младенцев день и ночь вопиют в своих ангельских молитвах, чтобы умилостивить Небесного Творца, давайте сами вздохнем к Нему, представив, сколько душ в эту секунду принесено в жертву в капищах-абортариях, наш нерожденный цвет и красоту нации. И может быть наши собственные души капельку смягчаться и перестанут напоминать железобетонные конструкции. Как памятник мне, когда-то жившему. Потому что я уже помер, моя душа умерла, а то, что осталось, это когда-то живая жизнь. Я живу вне законов. Божьих, вне. Его благословения.
Посмотрели: (157)